«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

«Болеро» – это музыка-манифест, признак избранности. Лучшие балерины мира танцевали его на пике: Майя Плисецкая и Сюзен Фаррелл сделали его эффектной кульминацией карьеры; но никто не начинал с него путь наверх. 

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

Команда Этери Тутберидзе рассудила по-своему и авансом назначила 14-летнюю Камилу Валиеву примой олимпийского сезона – уже сейчас. Ей только предстоит выиграть все, чтобы заработать место во взрослой сборной и отобраться на Игры-2022. Однако, вероятно, произвольная программа, которую мы увидим в Пекине через год, готова – под «Болеро».

Других объяснений, зачем в карантинный год накатывать такую сложную для реализации постановку, нет. 

Что же особенного в «Болеро»?

Сама композиция создана Морисом Равелем по заказу танцовщицы Иды Рубинштейн. Музыка предполагает оригинальный танец (как отмечали современники, Ида не обладала классической техникой, но умела держать зал за счет харизмы) – не для обычных концертов.

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

Ида Рубинштейн

Равель, закончив произведение, писал: нет, этому не стать шедевром. Оно слишком простое, с однотипной повторяющейся по спирали мелодией, которая лишь усиливается за счет мощи оркестра — этим не удивить искушенную публику. Однако мэтр ошибся: в гипнотической пульсации ритма в сочетании с движениями танцовщицы мелодия обрела уникальную силу влиять на зал. Взбудоражить, завлечь — запросто. Прошло почти 100 лет – эффектом «Болеро» пользуются до сих пор, в том числе и в фигурном катании.

Джейн Торвилл и Кристофер Дин выигрывали под эту музыку Олимпиаду-1984, Мишель Кван – 9-й (рекордный) чемпионат США, Евгений Плющенко – предолимпийский ЧМ-2001, Каролина Костнер – медаль Сочи-2014, а Лиза Туктамышева просто вынесла весь сезон-2014/15.

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

Валиева называла Костнер кумиром – играло ли это роль в выборе музыки? Или Даниил Глейхенгауз залипал на онлайн-показы театра Бежара в карантин? Или Тутберидзе придумала образ в алом комбинезоне (ведь именно в этом цвете ее ученицы выигрывают Олимпиады), а уже потом подобрали саундтрек?

Валиевой еще предстоит найти общий язык с «Болеро».

Музыка больше подходит для короткой: легче расставить прыжки, сохранить темп и не рассыпаться к финалу

И когда мы говорим о программе, важно сразу разделить: есть сама постановка (задумка, хореография, костюм) и есть исполнение (энергетика, пластика, техническая готовность).

За хореографию в большей степени отвечает тренерский штаб. Но прежде всего перед Глейхенгаузом стояла непростая задача: уместить в жалкие 4 минуты всю великую музыкальную тему Равеля. И не сказать, что прошло гладко. Лучше было упростить себе и фигуристке жизнь и использовать «Болеро» в короткой программе:

• там меньше прыжковых элементов, каждый можно использовать в подходящий музыкальный акцент. В произвольной неминуемо возникают искусственные кульминации, хотя композиция идет ровно, словно под метроном;

• зрители не успеют заскучать, давящий эффект гипнотической мелодии отмечают многие;

• да и юная Камила не рискует быть «раздавленной» композицией, как вчера. Ведь в коварном «Болеро», чем ближе ты подбираешься к финалу, тем ярче должно гореть выступление – нет права на ошибку, падение, усталость. Нужен контроль на 100%.

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

Со всеми этими трудностями сталкивалась и Каролина Костнер: «Думаю, самое сложное в этой программе — усиление музыки, ее развитие. Многим кажется, что она просто ускоряется, но это не так. На самом деле усиливается энергия, атмосфера этой музыки. Передать это развитие очень сложно. В обычной программе есть моменты, когда ты отдыхаешь, берешь небольшие паузы. В этой программе таких пауз нет».

Есть простор для самовыражения Глейхенгауза, но часть программы проседает – нет работы для рук и корпуса

Но команда Тутберидзе замахнулась не на короткую, а на победоносную произволку – значит, надо ставить на нечто особенное в хореографии. И тут, кстати, у Глейхенгауза было несколько козырей.

1. Редкая удача: излюбленные махи ногами, которые ругают во многих программах «Хрустального», здесь становятся крайне уместны. Они присутствовали в первоисточнике бежаровского балета, на который явно ориентируется штаб.

2. Феноменальная растяжка Камилы позволяет цеплять взгляд на вращениях и усиливать гипнотический эффект.

3. Финальные хорео – связка и поза (тоже позаимствованные у Бежара) – запоминающиеся и очень соответствуют музыкальной кульминации.

Увы, все это пока не помогло. На протяжении остальной программы рукам и корпусу нет особой работы: взмахи рук в акценты хореографией особенно не считаются, а на заходах и вовсе пропадают – и образ разваливается. А вместе с ним тает и магия. Нет того волшебства, что ждет публика от Камилы после «Девочки на шаре».

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

Оживить движения рук и корпуса, кстати, тоже не новая проблема.

Костнер рассказывала: «Мы не хотели ничего копировать, но, конечно, играли с движениями из балета. Когда смотришь балет Бежара в первый раз, кажется, там все так просто! Видишь движения рук и думаешь, что легче некуда. Но потом попробовали сделать это на льду, и я поняла: это очень-очень сложно. Тот момент, когда ты начинаешь понимать величие этой музыки».

Причем после открытых прокатов проблема уже была видна – вероятно, поэтому Глейхенгауз и внес изменения в постановку: движения оказались уж слишком знакомыми. Слева – Валиева, справа – Медведева и Загитова.

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

И хотя не существует никакого авторского права на хореоэлементы, после знаковых программ Загитовой и Медведевой этому «Болеро» будет трудно избавиться от ярлыка «вторичность».

И, скорее всего, хореографию еще переработают: постановка с прицелом на Олимпиаду обязана быть уникальной, сделанной под спортсмена. Донашивать с чужого плеча «Кармен», «Клеопатру» или «Алегрию» – не вариант.

Пока всего два квада; явно будет больше (плюс тройной аксель) – хватит ли Валиевой выносливости?

Теперь – к исполнению.

На протяжении двух сезонов «Болеро» будут накатывать, и Камила повзрослеет вместе с ним, раскроется как исполнитель.

Технический контент с двумя четверными в начале сезона она не выкатывает физически, а сколько квадов планируется дальше – открытый вопрос. По меркам «Хрустального» сольный четверной тулуп и четверной тулуп в каскаде – явно не предел; но одной ошибкой в самом начале можно загубить весь номер, если не получится собраться тут же.

Тройной аксель тоже вероятен, о нем говорили. Но Валиевой уже приходилось отказываться от усложнений из-за серьезных травм. Предолимпийский сезон (тем более такой, как сейчас) – хорошее поле для экспериментов, но вот потом времени для риска не останется.

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

В идеале, учитывая ритм «Болеро», прыжки нужно перемещать подальше от начала. Но сколько выносливости на это потребуется? И готова ли Камила к такой нагрузке?

Понимает ли Валиева программу?

И еще важный аспект – энергетика.

Роль гипнотической танцовщицы-идола в магическом круге пока не соотносится с образом юной Валиевой. Олимпийский чемпион Алексей Урманов хорошо сформулировал: «Сложная программа, музыкальное сопровождение к ней выбрано сложное. Может, это рановато для Камилы, не знаю. Я пока не уверен, что она понимает, о чем катается».

Хотя зал уже помогает Камиле.

Крайне символично, что белая танцовщица в темном зале на красном столе у Бежара на катке сменяется на красную Валиеву на белом льду. Жаль, пока костюм крайне неоднозначный – в этот образ просятся графичность и минимализм. У Камилы особая трактовка: «Я читала, как создавалось это музыкальное произведение. Но у меня в этой программе другой образ – я изображаю Змею, и если вы посмотрите на мой костюм, то сами все поймете. И мои движения по пластике будто повторяют движения змеи».

Пестрая спина костюма воспринимается излишней деталью, вызывает ассоциации с бабочкой, стрекозой или драконом. Говорят, что Тутберидзе верит в карму костюмов – и после такого проигрыша, как в «Мегаспорте», образ наверняка поменяют. Тем лучше: пока что – слишком беспомощно, программа не выглядит цельной и тянет Валиеву вниз.

Плющенко – Тутберидзе – 1:0. Все решил крах Валиевой: из-за двух падений она растеряла большое преимущество над Трусовой

«Болеро» – программа, с которой Валиеву ведут к золоту Олимпиады. Пока все сыро: хореография вторична, а платье слишком сложное

Будем думать, что «Болеро» только зазвучало, мы слышим лишь первые такты музыкальной темы: на протяжении сезона ему предстоит набрать силу, развиться в оглушающую мощь.

Главное – все сделать в ритм.

Видели мимику Плющенко, когда Тутберидзе ждала оценок? Играл бровями, предвкушая победу

На лед приглашается – телеграм канал автора, где еще больше мыслей и откровений о фигурном катании

Фото: РИА Новости/Александр Вильф; commons.wikimedia.org

Источник: sports.ru