Матс Виландер выиграл «Ролан Гаррос» в 17, мечтал стать рокером, закончил из-за кокаина. А еще говорил, что у Федерера нет яиц

Стал №1 и забил на теннис.

Если вы живете в России, то, скорее всего, смотрите «Ролан Гаррос» на канале «Евроспорт». Последние примерно 15 лет теннисное лицо канала – швед Матс Виландер, имя которого так удачно оказалось похожим на слово «матч».

Поэтому на «Евроспорте» есть сегмент под названием «Матс-пойнт» и, конечно, флагманская программа, которая очень долго называлась «Гейм, сет и Матс». Сейчас ее переименовали в «Гейм, Шетт и Матс», пару лет назад осознав, что Барбара Шетт – практически бессменная соведущая Виландера – тоже заслуживает признания. И фамилия у нее тоже удачная.

К аналитической работе Виландера периодически возникают претензии. В 2016-м болельщики Новака Джоковича запустили петицию с требованием остановить ненависть Матса по отношению к сербу (ее подписали чуть меньше тысячи человек). Но главный комментаторский хит Виландер выдал в 2006-м.

Тогда он обсуждал поражение Роджера Федерера от Рафаэля Надаля в финале «Ролан Гаррос»: «В спорте главное – яйца и характер. Найдется очень мало чемпионов, у которых нет яиц и характера. Против Надаля у Федерера их нет. И так каждый раз», – постановил Виландер.

Рассказывают, что Федерер после этого не здоровался с ним три года. Сам Виландер утверждал, что в том же году во время US Open он брал интервью у Роджера и прямо по ходу извинился за эти слова. Сейчас он объясняет несдержанность в формулировках тем, что он не комментирует матчи, а переживает их, как будто играет сам.

И это немного странно. Потому что во время его очень успешной теннисной карьеры особой страсти за ним никто не замечал.

Начал играть на стоянке завода, рос в команде строительной компании

Главных успехов Виландер добился в 80-х, когда в туре появилось поколение супершведов, вдохновленных триумфами Бьорна Борга. Матса сразу же начали сравнивать с Бьорном, что ему не особо нравилось. Он выдавал классические сентенции, что он не второй Борг, а первый Виландер, а однажды даже (справедливо) заявил, что играет слева двумя руками с четырех лет – задолго до того, как Борг стал теннисным богом.

Еще он говорил, что никогда не хотел быть как Борг, а его кумирами были Джимми Коннорс и Илие Настасе. Но причина была интересной: «Кумирами не делаешь тех, кто похож на тебя. Кумирами делаешь тех, на кого хочешь быть похожим». Отличием от Борга было и то, что он, по собственным словам, никогда бы не отказался играть за Швецию в Кубке Дэвиса.

Борг привел Швецию к теннисному буму, в результате которого спорт стал более демократичным и начал конкурировать с футболом и хоккеем. Но Виландер пришел в теннис чуть раньше – еще в 1968-м, когда ему было четыре года. «Мой отец увлекся теннисом, когда ему было уже за 40. Он посмотрел Кубок Дэвиса по телевизору и на следующий день пошел и превратил стоянку местного завода в корт. Со временем он и мне дал ракетку», – рассказывал позже Матс.

Считается, что Борг еще помог формированию системы подготовки шведских юниоров, которая позже породила поколение чемпионов во главе с Виландером и Стефаном Эдбергом. Но это тоже не совсем так. Боссы шведского тенниса задумались об этом еще в 1969-м, потому что в Баштаде построили отличный центр.

Позже в рамках этой системы тренер Йон-Андерс Сьорген решил, что работать с 10-12 юниорами не очень эффективно, и собрал отряд из четырех самых талантливых парней. Строительная компания SIAB согласилась спонсировать команду (которую назвали SIAB Team), а Виландер стал одним из ее членов. В этой команде он и вырос в чемпиона – опять же, без особого участия Борга. Позже Матс рассказывал, что Швеция – социалистическая страна, поэтому «нас вырастила система – вместе с родителями».

Но Борг все же повлиял на все их поколение: по словам Виландера, они смотрели все его решающие матчи, в которых он встречался с теми же соперниками, которые им доставались в первые годы в туре. Поэтому он создал тактические заготовки, которые им оставалось только реализовывать и улучшать.

Как бы там ни было, в 11 Виландер выиграл первый национальный турнир, в 13 – отказался от хоккея, в 15 – начал играть профессиональные турниры, в 16 – выиграл юниорский «Ролан Гаррос»-1981.

А в 17 – взрослый.

«Ролан Гаррос»-1982: старый ребенок, стрижка ради маскировки, скучный теннис

Виландер стал самым молодым на тот момент чемпионом «Большого шлема» – отобрав рекорд, конечно же, у Борга.

На тот момент он не был совсем уж неизвестным парнем, появившимся из ниоткуда. В Париж он приехал 18-й ракеткой мира, по ходу сезона пройдя трех сеяных на пути к финалу в Брюсселе, а прямо перед «Ролан Гаррос» дойдя до полуфинала в Риме. Тем не менее многие шведские газеты не отправили во Францию репортеров, посчитав, что их стране на турнире ничего не светит.

Но в четвертом круге Виландер играл со второй ракеткой мира Иваном Лендлом – и отыгрался с 1:2 по сетам. После этого шведские журналисты осознали ошибку и рванули во Францию – а одна газета еще и оплатила перелет отцу Матса. Туда же отправился и Борг, который фактически уже завершил карьеру и узнал о сенсационной победе из газет во время отдыха в Греции.

После Лендла Виландер обыграл девятую ракетку мира Витаса Герулайтиса – взяв реванш за поражение в Брюсселе. А в полуфинале остановил №5 Хосе Луиса Клерка, параллельно покорив болельщиков и получив репутацию сверхчестного игрока. На матчболе судьи посчитали, что форхенд Клерка улетел в аут, но Виландер посмотрел отметку, покачал головой и сказал судье (уже объявившему счет), что очко надо переиграть.

«За всю карьеру я никогда не сталкивался с таким проявлением честной игры на матчболе», – рассказывал потом судья. А Виландер передал их разговор: «Я сказал ему, что не могу так выигрывать. Мяч попал. Нужно переигрывать». После этого Клерк пробил бэкхенд в сетку, и Виландер вышел в финал. А потом в раздевалке слушал упреки приехавших в Париж старших братьев: «Это не юниорский тур, тут мужчины играют. Думаешь, другие бы так сделали?»

В финале Матс победил великого грунтовика Гильермо Виласа – 1:6, 7:6, 6:0, 6:4. Матч продолжался 4 часа и 47 минут и стал самым длинным финалом «Ролан Гаррос» в истории.

Как бы Виландеру ни хотелось отличаться от Борга, игра его тогда была очень похожа: двуручный бэкхенд, перекрученный форхенд, бесконечная выносливость на задней линии. Конечно, были и его собственные фишечки – слева он чаще переводил по линии, мог укоротить, более технично играл у сетки. Но, как и у Борга, самым сильным местом в его игре была способность выдерживать давление, способность терпеть. Ион Цириак говорил: «Разум Виландера – оружие. Скажем так, это старый ребенок».

В Sports Illustrated его теннис описывали так: «Виландер играет, как будто у него четыре легких и ноги, которые могут бегать вечно. И он читает соперников с точностью компьютерного томографа». А его партнер по команде SIAB Йоаким Нюстрем рассказывал: «Я никогда не видел, чтобы Матс допускал ошибку в крупном матче. Он всегда на одном уровне – может быть, даже прибавляет».

Американский журналист Джон Файнштейн в книге Hard Courts характеризовал шведа немного иначе: «Он был умным, интересным человеком, одним из немногих игроков, интеллект которых уважал Джон Макинрой. Его игра была смертельной – особенно на грунте, где его стратегия заключалась в основном в том, чтобы заставить соперника умереть от скуки. Все в теннисе уважали Виландера, но за пределами Швеции его игра мало кого трогала».

Представление о том, что Виландер скучный, зародилось как раз на победном «Ролан Гаррос». После него стало понятно, что Матса не особенно привлекает внимание толпы – он даже специально постригся, чтобы его меньше узнавали (но некоторые посчитали это попыткой отойти от имиджа копии Борга, у которого тоже были длинные волосы). «Я не представлял, что все так будет. Мне это не нравится. Конечно, я знал, что вокруг появится много людей, но не думал, что так много. Я закрытый человек, и мне некомфортно, когда меня узнают», – объяснял Виландер.

А вот с игроками он был совершенно другой. Его любили за честность, за работу в ATP (которая тогда еще была профсоюзом игроков), за тайные пародии на коллег – он рассказывал, что играл целые турниры форхендом Виласа, но никогда не делал из своих пародий шоу. Еще у него было чувство юмора: во время парного матча против австралийцев Джона Фицджеральда и Пола Макнами они с Нюстремом передали соперникам похабное стихотворение собственного сочинения, посвященное ногам Фицджеральда. «Он так смеялся, что по мячу не попадал», – рассказывал Макнами.

Шведские журналисты тоже любили Виландера, и все сравнения с Боргом шли в пользу Матса: «Борг был жадным эгоистом и ужасным человеком. Он продал историю своей свадьбы тем, кто больше всех за нее дал. Наверное, развод тоже продал. Он и мать продаст, если получится. А Матс постоянно нам помогает». Поэтому Виландеру даже простили то, что в 1983-м он, как и Борг, переехал в Монте-Карло, чтобы платить поменьше налогов. А потом поселился в США, где живет до сих пор.

Рассказывали, что Виландер мог танцевать в ресторане до четырех утра, а на утро замучить очередного соперника. Но зрители этого не знали, потому что на корте он был метрономом, стабильной машиной – и этим походил на Лендла, с которым они доминировали в туре второй половины 80-х. Поэтому Файнштейн писал: «В 1987-м Лендл и Виландер разыграли финалы «Ролан Гаррос» и US Open, и эти матчи могли бы навсегда избавить мир от бессонницы».

Не помогало туру и то, что третьим лидером был соотечественник и младший товарищ Виландера Стефан Эдберг – который хоть и играл в задорный атакующий теннис, но за пределами корта был настолько правильным, что журналисты не смогли раскопать про него ничего интереснее истории о том, как он сам стирает свои вещи.

Виландер относился к этой критике не очень серьезно и на Australian Open однажды даже спросил журналиста:

– Если теннисист из Чехии и теннисист из Швеции спрыгнут с Эмпайр-стейт-билдинг, кто приземлится первым?

– Кто?

– Да кого это волнует.

1988: теннис бульдозера, исторические три «Шлема», №1

После «Ролан Гаррос»-1982 Виландер три сезона подряд выигрывал по «Шлему» (два Australian Open и еще один титул в Париже) и стал одним из лидеров тура. При этом многие – например, Джон Макинрой – критиковали его за то, что он не стремится стать лучшим, не хочет тянуть на себе весь мужской теннис, а пользуется достижениями других. Виландер только отвечал: «Я играю в теннис, чтобы играть в теннис. Это исключительно американский настрой – считать, что если ты не лучший, то ты неудачник. А я хочу получать удовольствие, зарабатывать и общаться с друзьями».

Лучшим Виландер все же стал, но на это у него ушло шесть лет – и потребовались рекордные семь побед на «Больших шлемах».

Сезон-1986 Матс провалил и на «Шлемах» ни разу не вышел в четвертьфинал. Но после этого начал очень много работать над физикой (на это его надоумил глава ATP за кружкой пива) и провел один из величайших сезонов в истории мужского тенниса. В 1988-м он выиграл три «Больших шлема»: Australian Open, «Ролан Гаррос» и US Open. До него в Открытой эре три ТБШ за сезон брали только Род Лэйвер и Джимми Коннорс, после – Федерер, Надаль и Джокович.

В Австралии Виландер обыграл в финале Пэта Кэша – 8:6 в пятом сете. И это было демонстрацией коронного умения собраться, когда это особенно важно. На «Ролан Гаррос» он растоптал Анри Леконта, который потом говорил, что как будто попал под бульдозер. В том матче Матс всего дважды не попал первой подачей (из 74 попыток), а во втором и третьем сетах сделал одну невынужденную ошибку.

В том финале «Ролан Гаррос» Виландер ни разу не сходил к сетке – потому что это не требовалось. Но у него уже был опыт переворачивания матчей за счет рывков вперед – именно так он выиграл парижский финал-1985 у Лендла. И именно так он обыграл Ивана Грозного в финале US Open-1988, взяв реванш за поражение годом ранее.

«В этом году я немного изменил мышление. Лучше пусть меня обыграют обводящими ударами, чем я буду стоять на задней линии и надеяться на игру с отскока. Я хотел посмотреть, чего мне удастся добиться», – объяснял смену тактики швед. Этой победой он не только прервал серию Лендла из трех подряд титулов в Нью-Йорке, но и остановил его лидерство в рейтинге, которое продолжалось 156 недель.

Став лучшим, Виландер рассказывал: «Это отличное ощущение, и, конечно, теперь появится дополнительное давление. Но первая строчка придаст мне уверенности. Хотя особо она ничего не изменит. Я всегда был к ней близок». Сразу после US Open он выиграл турнир в Палермо.

Это был последний титул в его карьере.

1989: потеря мотивации, лень, рок

Отличное ощущение от первой строчки вылилось в потерю мотивации. Он и раньше по-разному относился к турнирам в зависимости от их статуса: «На «Больших шлемах» я на каждый матч включаюсь на 100%. На итоговом  – на 99%. Я просто чувствую, что это не лучший турнир, а пятый или шестой по значимости. На турнирах поменьше включаюсь на 70-80%».

И если его предшественников первая строчка мотивировала включаться везде, потому что они испытывали необходимость постоянно доказывать свой статус, на Виландера она действовала иначе: «С тех пор, как я был талантливым юниором, мне говорили, что я буду успешен, но первым в мире не стану. Но вот я стал первым. И что мне дальше делать – показывать, что я могу стать первым еще раз?» А после Australian Open он прямым текстом сказал, что ему скучно.

В итоге в середине 1989-го Франческо Канчеллотти, отдав Виландеру всего четыре гейма на грунте, постановил: «Не знаю, что у него в голове творится, но он больше не борется. Такое ощущение, что ему все равно, выиграет он или нет».

В этом году уже повзрослевший Виландер объяснял спад: «Наверное, эмоционально моя карьера кончилась, когда я стал первым в мире. Поверьте, я старался, но я уже переключился на другие вещи. Я должен был перестроить карьеру, когда стал №1, и понять, что нужно прибавлять, а не удерживать уровень. Но в те времена мы все были не настолько профессиональными, как нынешние игроки. Мы все выигрывали последний «Шлем» в 25-26 лет.

Мне кажется, я страдал от того, от чего пострадал Энди Маррей. Мне приходилось выигрывать каждый матч при помощи тактики, выносливости, стабильности. Я не мог выйти и вынести кого-нибудь с корта, как Федерер или Сампрас. Мне приходилось работать. И в итоге разум говорит: «Сегодня мне не хочется пачкаться». И ты начинаешь проигрывать, а потом идет большой спад. И все потирают руки: «Вот и Матс упал, можно о нем больше не переживать».

Sports Illustrated рассказывал, что после победы на US Open Виландер совсем перестал тренироваться. Вместо этого он смотрел телевизор, играл в гольф и очень много спал. «В тот момент мне просто очень хотелось в отпуск. Но я не думал, что он продлится полгода», – вспоминал швед, в другом интервью рассказывавший, что больше всего в жизни любит лениться.

В тот период он занимался и другим любимым делом – музыкой. Во второй половине 80-х он ездил по турнирам с гитарой и драм-машиной и постоянно что-то записывал. Для этого он построил дома студию. «Матс проводит там больше времени, чем на тренировочных кортах. Сидит там так долго, что мне приходится ему звонить по выделенной линии, когда ужин готов», – рассказывала его жена в 1989-м.

У него было много друзей-музыкантов. Победу на US Open он, например, праздновал вместе с Китом Ричардсом из The Rolling Stones, а Джон Оутс из дуэта Hall and Oates рассказывал, что Виландер хочет быть рок-звездой – как и все теннисисты: «Наверное, дело в том, что у ракеток есть струны и формой они напоминают гитару».

Еще Виландер периодически выступал. В 1986-м после турнира в Стокгольме друзья из команды SIAB похитили его и со связанными глазами отвезли в метро, где поставили играть на акустической гитаре. В итоге он заработал 43 кроны. А в 1989-м он Виландер со своей группой выступал на вечеринке в Монте-Карло, и, по слова его жены, ему это было интереснее, чем играть на турнире.

В начале 90-х Матс вообще записал альбом, на котором играл на гитаре и пианино, а еще пел. И после этого отправился в тур по шведским барам.

Кокаин: конец карьеры и единственный скандал

На корте Виландер не был рок-звездой, но окончательно ушел из тенниса по-рокерски – кокаиновым скандалом.

В 1991-м он выпал из топ-100 и после этого не играл почти два года. Вернувшись в тур, он выступал с переменным успехом, но к 1995-му снова попал в топ-50. И в том же году на «Ролан Гаррос» у него и его партнера по парному турниру Карела Новачека в допинг-пробе обнаружили наркотик.

Они долго оспаривали трехмесячную дисквалификацию, но в итоге отозвали апелляции – уже в 1997-м. После этого обоих отстранили, лишили всех очков и потребовали вернуть призовые. Этим карьера Виландера и завершилась, хотя он и отрицал, что намеренно принимал кокаин.

«Я заключил сделку и не должен обсуждать эту тему. Это был неприятный инцидент. Но у всего должен быть конец. Жаль, что моя карьера закончилась таким образом. Мы очень долго пытались доказать свою невиновность. Но в итоге другого пути не осталось», – объяснял он в 1997-м. В процессе оспаривания они утверждали, что кокаин мог попасть в их пробы в лаборатории или что они приняли его ненамеренно.

«Если возможно, что тебя ударят ножом в спину на центральном корте, то возможно вообще все. Простите, но другое сравнение я провести не могу. Возможно, нас подставили. Или же это просто случайность или совпадение», – рассуждал Виландер, используя нападение на Монику Селеш как элемент защиты.

Но это был единственный скандал в карьере Виландера. Даже любовный треугольник между ним, Эдбергом и его бывшей невестой Анетт Ольсон получился исключительно цивилизованным: когда она была девушкой Виландера, он познакомил ее с Эдбергом, с которым у Ольсон через несколько лет начались отношения. «Конечно, я был удивлен, но в то же время это звучало разумно. Я знал, что Анетт всегда считала Стефана очень воспитанным и хорошим», – вспоминал Виландер минуты после того, как ему сообщили новости. Он был настолько не против этого романа, что стал гостем на их свадьбе.

К моменту начала отношений Эдберга и Ольсон (которые женаты и сейчас) сам Виландер уже несколько лет встречался с южноафриканской моделью Соней Малхолланд, на которой женился в начале 1987-го. Считается, что брак был одной из причин его прорыва и превращения в доминатора в туре.

Они до сих пор вместе, и у них четверо уже взрослых детей. У одного из сыновей врожденная болезнь кожи, и Виландер трогательно рассказывал, как на руках носил его купаться.

А на работе Матс продолжает выдавать противоречивые мнения – уже в первый день «Ролан Гаррос»-2020 после разгрома Энди Маррея он сказал, что трехкратный чемпион «Больших шлемов», пишущий историю возвращением после замены тазобедренного сустава, возможно, недостоин wild card на турниры.

Селеш была королевой: к 19 выиграла 8 «Шлемов», пряталась от фанов под париком. А потом ее ударили ножом на корте

Штеффи Граф в 19 выиграла за год все «Шлемы» и Олимпиаду. А фанаты ради нее резали руки и соперниц

Нет победы красивее «Уимблдона» Иванишевича: 10 лет боли, «Телепузики» и последний гейм, который не вынести без слез

Подписывайтесь на лучший инстаграм о теннисе

Фото: Gettyimages.ru/Clive Brunskill/Getty Images, Frank Barratt/Keystone, Hulton Archive, Steve Powell, Clive Brunskill/Allsport; poldis-autographs.com; globallookpress.com/Panoramic/ZUMAPRESS.com, Sven Simon/SvenSimon